Три великих жизни [сборник 1968] - Вера Михайловна Корсунская
Шрифт:
Интервал:
Даже молодой, здоровый швед, «с детства восхищающийся природой», полагал, что такой груз более чем достаточен для одного человека.
Выехал он из Упсалы 12 мая 1732 года верхом на лошади и направился по восточным провинциям вдоль Ботнического залива на север. Путь его лежал по «скогу», так называют шведы причудливую путаницу скал с покрывающими их деревьями и другими растениями.
«Ског» тянулся до самой Лапландии; было очень трудно пробираться, правильнее сказать — продираться, через него; дорожка, протоптанная пасущимся скотом, часто прерывалась, и путнику приходилось прокладывать ее самому в густой чаще.
И чем дальше на север, тем пустынней становилась страна, — какой-то необъятный хаос из скал и леса. Повсюду обломки скал, камни, покрытые мхом, а над ними ели, сосны, местами березы и ольха.
Швеция, как и большая часть стран Европы, была когда-то морским дном, но освободилась от моря позже их. В других странах скалы давно разрушились и обратились в землю, которую люди обрабатывали.
Не то в Швеции! Взору путника всюду представляются гранитные, порфировые и гнейсовые громады, обросшие мхами, папоротниками, мелкими кустарниками и травами. Линнеус только при помощи ножа ухитрялся отделять образцы растений от векового ковра.
Начиная с Ангерманланда, он шел пешком: бездорожье и денег мало. Из-за этого нельзя собрать все растения, которые, он знал отлично, представляют большой интерес. Что же, приходится больше записывать и рисовать.
Временами, особенно к вечеру, когда, усталый, он подыскивал укромное местечко для ночлега, фантастические формы скал пугали его. При отблеске костра они выступали из мрака еще более причудливыми, чем казались днем. На память приходили сказания и легенды, когда-то услышанные в детстве, о таинственных существах, населяющих леса и воды. От болота поднимался густой туман, а может быть, это лесные духи собираются в хоровод. Эльфы кружатся в воздухе… Ночью из воды выйдут ундины и затеют пляски. Они будут сидеть на больших камнях, выжимая длинные косы, украшенные цветами…
Скоро Иванов день. Ночь под этот день волшебная; все потайные силы природы знают его и празднуют. Люди покинут жилища и всюду на холмах зажгут огни, будут плясать вокруг костров и вести хороводы. Потом начнут соревнование в прыжках через огонь. Комнаты убирают зеленью и цветами, усыпают пол можжевельником и еловыми ветками…
Конечно, Карл давно простился со сказками, но здесь, вдали от жилья, в полном одиночестве мысли бегут подчас как-то сами по себе.
Вот там впереди, немного левее, торчит обломок сосны — сколько их гниет на скалах, — но до чего же он похож на маленького чура, волшебное существо из шведских сказок. На нем черная широкополая шляпа, длинный сюртук, серые панталоны.
— Чуры водятся в каждом доме, они приносят счастье, а иногда уходят далеко-далеко в лес. Бывают разные чуры: добрые и злые… Моя бабушка говорила, что наш чур носит деревянные башмачки и стучит ими — тук-тук! Ты не видел чура?
— Кто это говорит? А, маленький Ансельм! Пойдем ко мне в садик, я покажу тебе незабудки! Они получше твоего чура. В чуров грех верить; мой отец говорит, это остатки язычества…
Да он же заснул! Костер погас, надо скорее развести его снова, что не так просто, если все сучья мокрые. Впрочем, стоит ли разводить его: ночь на исходе, уже светло, и где-то близко ферма. Он узнает это по ровному гудению самопрялки, доносящемуся откуда-то из чащи. В полной тишине леса, где только прошлогодние иглы слегка похрустывают под ногами, отчетливо слышен шум самопрялки или ткацкого станка.
Линнеус собрал свое немудреное имущество и зашагал по направлению звука, не боясь, что хозяева еще спят. На фермах встают до рассвета, и тотчас каждый принимается за свое дело.
Скудная почва и длинная зима этих мест приучила крестьянина к трудолюбию. Заботливый земледелец летом, он превращается зимой в ремесленника на все руки. Плотник, каменщик, сапожник, при надобности кузнец и токарь, он постоянно в работе и заботе.
Деятельная практичная жена ему под стать: она трудится по дому, на кухне, управляется со скотом. Долгими зимними вечерами налаживает ткацкий станок и ткет отличные скатерти, покрывала, полотенца, половики. Из-под ее рук выходят чудесные вышивки, кружева. Она шьет своей семье всю необходимую одежду. А как крахмалит юбки себе и дочерям, как плоит белоснежные чепцы к воскресной обедне! Они стоят, словно железные, на их гладко причесанных белокурых волосах. И ко всему этому порядку она приучает дочек чуть не с колыбели.
Линнеус знал и любил все эти привычки и обычаи, знакомые ему по родному Стенброхульту. Он любил зайти в крестьянский дом, купить что-нибудь съестное, поговорить о посевах, об урожаях, выкурить трубку с хозяином, расспросить дорогу.
По целым дням он довольствовался одним ржаным или овсяным «шнакебрёдом» — твердой, как камень, толстой лепешкой, величиной с тарелку, с дырочкой посередине и нарезами, чтобы легче было отломить кусок. По дешевой цене Линнеус покупал «шнакебрёды» на фермах, мимо которых проходил.
Они появлялись порой совершенно неожиданно где-нибудь в «скоге», чаще всего на берегу озера или речки, расцветая среди темной зелени красным цветком с белой бахромой. Шведы любят красить стены своих деревянных домов в красный цвет, а рамы широких окон — в белый. Дощатые крыши их, покрытые березовой корой, а потом дерном, зарастают мхом и травами, превращаясь в своеобразный висячий сад.
Иногда на крыше паслась коза или резвились ребятишки. Увидев чужого, они прекращали забавы и долго смотрели ему вслед.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!